Посмотрел «Маяк» режиссёра Роберта Эггера с Робертом Паттинсоном и Уилльемом Дэфо в главных (и, фактически, единственных ролях). Формально (если верить аннотации и отзывам) это — фильм ужасов. Однако любители стандартных голливудских хорроров будут разочарованы: ни пугалок из-за угла, ни скримеров здесь нет.
Здесь развлекательное уходит на второй план, уступая место шокирующей эстетике и стилистически выверенной картинке и совершенно безумному сюжету.
Молодой парень, представившийся Ифраимом Уинслоу (Паттинсон), нанимается помощником у смотрителя маяка (Дефо) у черта на куличках. Работа, ожидающая Ифраима — тяжкая, неблагодарная: что-нибудь починить, чистить, драить, выносить ночные горшки. А начальник тот еще деспот и самодур. Непосредственно к маяку юного Ифраима он не допускает, заявляя: «Свет — только мой!»
Дальше начинается настоящая фантасмогория с задушевными беседами, странными видениями и буйством стихии. Постепенно между героями «тает лёд» — зарождается некое подобие дружбы: каждый вечер Смотритель и Помощник напиваются вдрызг, поют песни, изливают душу. А кончается картина довольно странной сценой, трактовку которой не может дать ни один критик — даже сам автор загадочно уходит от прямого ответа, давая метафоричные подсказки.
В общем, если вы читаете эти строки, то, вероятнее всего, «Маяк» уже отсмотрели. Либо смотреть не собираетесь, но информационный фон сделал свою работу, и вызвал любопытство. Поэтому дальнейший текст содержит пусть не прямой — но огромный спойлер к финальной сцене.
Не смотря на всю, казалось бы, изобретательность, история рассказанная в «Маяке», уже однажды была описана в самом русском анекдоте:
«Встретились как-то мужики. И начали спорить, у кого из них было самое суровое похмелье. Один жалуется — мол, так и так. Второй ноет.
Ну а третий слушает, а потом говорит: «..да ерунда это все! Просыпаюсь я как-то на какой-то свалке голый, а на моем [интересном месте] ворона сидит и клюет. Ну а мне настолько плохо, что даже КЫШ сказать не мог.»
И если коротко пересказать «Маяк» — то он легко умещается в эти несколько строчек, где финал совпадает практически полностью. Понятное дело, что режиссёр Эггер анекдота этого, скорее всего, не слышал. Однако ситуация доказывает, что русский народный фольклор куда богаче западного арт-хауса, где герой Паттинсона лежит на берегу после бурной попойки, сопровождающейся длительной галлюцинацией и необратимыми последствиями, и сказать «Кыш» настырным чайкам сил у него нет.
