Приветствую всех неравнодушных к Гарри Поттеру и компании! Сегодня время удивительных вопросов в стиле «а что, если…», и еще более удивительных ответов на них.
Во вселенной Гарри Поттера царит магия — с помощью неё можно сделать практически всё, что угодно. И если вы не Джинн, стеснённый Правилами Лампы, то попрактиковавшись вы сможете даже заставить кого-то влюбиться. Примерно так (возможно) и поступил Рон Уизли по отношению к Гермионе Грейнжер: влюбил девушку в себя.
«Какие ваши доказательства?» спросят наивные фанаты. А их хватает: несколько косвенных и одно довольно-таки прямое. Начнём с малого.
Рон не очень дружелюбен к Гермионе на протяжении всех фильмов: она явно нравится парню, но закомлпексованность и неуверенность в себе заставляют его проявлять своего рода маскировочную агрессию.
С какого-то времени Уизли начал замечать, что между Гарри и Гермионой зарождаются теплые чувства. Да, это больше похоже на чистую и светлую дружбу. Но ревность Рона не позволяет мыслить трезво.
Как видно, поводов для манипулирования чувствами девушки предостаточно. Но где свидетельства, что это так? Ответ кроется во второй части «Даров смерти». А именно в сцене, где Рон околдовывает гоблина Богрода Империусом, чтобы тот согласился проводить их к сейфу Лестрейндж. Короткий взмах палочкой и бурчание «Империус» — и гоблин полностью в их распоряжении.
На протяжении всей саги говорится, что это заклинание — одно из самых сложных. И требует практики. У Рона же тут получилось всё легко и непринуждённо: он явно хорошо практиковался, и возможно, не раз применял знания для своей выгоды.
Конечно, эта теория касается только киноцикла: в книгах описание чувств, мыслей и действий персонажей иное, и исключает подобную трактовку. Но книги — отдельно, фильмы — отдельно. А посему мысль о Роне-манипуляторе не кажется такой уж абсурдной.
